В 1965 году американский философ немецкого происхождения Герберт Маркузе написал эссе со странным названием «Репрессивная толерантность».
Работа, на тот момент, оказалась весьма спорной, подверглась жёсткой критике как слева, так и справа. Некоторые даже предположили, что автор переборщил с чтением Ф.Достоевского, настолько парадоксально выглядели мысли о зарождающемся в то время новом наполнении таких идеологем, как толерантность и политкорректность, противопоставляемых традиционной терпимости, этике и морали.
В принципе, предвидение — явление довольно нередкое, особенно для людей творческих, обладающих весьма развитой интуицией. Особенный контраст возникает, когда параллельно идёт такое частое явление, как фатальные ошибки целых аналитических институтов, пожирающих огромные бюджеты и производящих на выходе хлам, цена которому меньше стоимости носителя.
Поскольку, кроме коронавируса, ввергнувшего в уныние всю мировую экономику, на слуху пресловутый американский (а теперь уже и просто западный) «чёрный майдан», то приведу пример такого предвидения нашим соотечественником Александром Гордоном, прожившим в США восемь лет
То есть, то, что мы, в основной своей массе будучи сторонними наблюдателями, увидели как довольно неожиданный факт, изнутри оказалось много виднее, причём задолго до того, как всё взорвалось в тротиловом эквиваленте.
Я вовсе не сравниваю А.Гордона с Г.Маркузе, я лишь подчёркиваю: очень многое ускользает, если находишься далеко за океаном и видишь картинку только на экране.
В общем, парадоксально, но факт: Герберт Маркузе более полувека назад предсказал то, о чём 99,9(9)% в то время даже не догадывались, а многие не понимают даже сегодня. Чтобы не загромождать текст сложно-философскими цитатами, попробую кратко изложить своими словами суть того, что он увидел, прочувствовал и описал после 30-летней жизни в США, эмигрировав туда в 1933 году:
Толерантность в качестве идеологемы по сути является нетерпимостью к инакомыслию, а взятая на вооружение меньшинством, превращается в репрессивную форму по отношению к традиционным ценностям большинства. И это, несмотря на то, что традиционные ценности могут находиться в подавляющем большинстве, но в большинстве лишь количественном, но не качественном.
Цель толерантности — избавить мир от традиционных ценностей, стерилизовать общество и заставить людей забыть свою историю и своих предков.
В качестве средства достижения цели используется метод присвоения любому организованному противодействию звания «-фобия».
Звучит немного странно даже для современности, хотя если отбросить стереотипы и искусственное наполнение термина, именно это и наблюдается: в целом ряде стран меньшинства агрессивно навязывают свою волю снизу доверху, заставляя людей молчать, когда надо говорить и нести несусветную чушь, когда лучше промолчать.
Однако дело уже вовсе не ограничивается разговорами или их отсутствием. Если в настоящее время кто-либо начинает использовать концепцию толерантности, необходимо знать и помнить: это очень далеко от традиционно понимаемой терпимости к различиям и признанию прав меньшинств на жизнь в соответствии с их собственными предпочтениями.
Всё строго наоборот: речь сразу же идёт о праве меньшинств навязывать большинству свои правила жизни и принуждать это большинство к подчинению всеми средствами, включая физический террор. Именно такое понимание толерантности — результат многих лет идеологической обработки масс, а также культивирования в обществе привычки быть максимально терпимым к любым, в том числе и маргинальным, проявлениям со стороны меньшинств.
Кстати, Г.Маркузе, живя в США, принял деятельное участие в теоретической разработке концепции денацификации немцев, в результате чего один из самых исторически заметных народов мира постепенно превратился в своё жалкое стерильно-либеральное подобие. Это говорит о том, что если несколько поколений подвергать систематической обработке в строгом идеологическом коридоре, то результат обещает быть весьма успешным.
То же и с толерантностью: сегодня это слово звучит даже в России с самых высоких трибун. Независимо от того, какой смысл вкладывает в термин тот или иной оратор, надо понимать: всё начинается с малого. Полвека назад тоже ничто не предвещало наступление репрессивной толерантности на Западе, а теперь этот процесс, кажется, уже не остановить.
Впрочем, как денацификация, так и репрессивная толерантность, будучи весьма чувствительными к политическим режимам, вполне могут вызвать и обратную реакцию. Особенно в обществах, подвергаемых внешнему давлению идеологем, чуждых их вековым традициям.
В этом смысле есть хорошая новость: термин толерантность был законодательно закреплён в международных документах в 1995 году, но вплоть до 2002 года вообще не звучал в российском правовом поле. И вот 1 июля 2020 года состоялось судьбоносное голосование по поправкам в Конституцию России, где, в том числе, были закреплены вековые и тысячелетние традиции нашего многонационального народа. Известно, что были неоднократные попытки ввести толерантность в Конституцию, заменив традиционную русскую терпимость, но в итоге все лазейки были перекрыты и поставлен самый высокий заслон идеологемам, способным поставить на грань исчезновения не только отдельные страны, но и всю цивилизацию в целом.
Теперь я даже готов представить весьма маловероятную крайность: рано или поздно, в мире может остаться лишь один носитель традиционных ценностей — Россия. Маловероятную, потому что Запад — это, слава Богу, далеко не весь мир.
Так что, такой расклад меня лично вполне устроит. Главное, чтобы цена неизбежной очередной операции спасения Запада не была для нас также традиционно высокой.
***
Специально для РУССТРАТ (Институт международных политических и экономических стратегий)