Хвалиться особенно нечем, но мой брат, воспитанный на диалектическом матьегореализме, не верит в Бога. В детстве нас с ним тайком от родителей в православной церкки покрестила наша бабушка Мария Ульяновна. То есть, формально, выражаясь современным языком, он в христианском эгрегоре где-нибудь числится. Но не более того.
Где-то лет до 49 он летал на МиГ-25, и, что естественно для профессии военного лётчика, не один раз его жизнь висела на тоненьком волосочке...
Вот один из таких странных случаев
* * *
Зима. Нужно из Балхаша (Казахстан) доставить самолет в Запорожье. На ремонт. СССР тогда еще был жив и здоров.
Лететь они должны вдвоем. Масло из самолета течет из всех щелей. Напарник, говорит: «Толь, как лететь?. Масло же течёт». Толя говорит: «Не бзди. Когда полетим, трущиеся части разогреются, зазоры уменьшатся, масло течь перестанет». А про себя подумал – в крайнем случае выпрыгнем… Хотя… зимой… в степи… с волками… не хотелось бы…
Долетели до Энгельса Саратовской области. Сели на дозаправку. Керосин будет только завтра. Вечер свободный. Выпили-закусили, что для лётчиков совершенно естественно – самый простой способ снятия внутренних напряжений. И перед сном пошли прогуляться.
Кто бывал в Энгельсе (городок на левом берегу Волги), знает, это старинный русский город с коренными купеческими традициями. И поэтому церквей там – на каждом шагу по две. Торговцы всегда (не все конечно – про Афанасия Никитина помним) грехи свои замаливали перед Богом (Совестью), откупаясь от него, кто часовенкой, а кто и большим, увесистым храмом.
Выдам военную тайну: лётчики с МиГ-25 пьют не водку, а жидкость против обледенения – 100% спирт. Ходит байка. Когда проект самолета еще только обсуждался на техсовете, кто-то из комиссии сказал, обращаясь к главному конструктору Микояну, нельзя ли заменить спирт в противообледенительной системе на более дешёвый антифриз? На что Микоян ответил: «Спирт можно заменить только на коньяк». С тех пор летчики с МиГ-25 пьют антифриз=спирт 100%, называя его между собой «Масандрой»
Напомню - уже ночь. Два пьяных лётчика гуляют по Энгельсу и, естественно, натыкаются на одну из церквушек. Темно. Только Луна. Вход в церковный дворик открыт. Проходят. Осматривают как достопримечательность… О… а это что за ступеньки наверх? Поднимают голову – вход на колокольню. И он открыт….
Мой брат и трезвый-то горазд на «подвиги» (Близнец – что с него взять). А тут после «Масандры»…полное раскрепощение. Полезли они на колокольню, якобы сверху посмотреть на ночной Саратов. Посмотрели. Тут Толю и осенило: он оттянул тяжелый язык большого колокола и отпустил его.
Раздался красивый низкий, уходящий в бесконечность, звук. Напарник у брата был не столь рискованный, он испугался - да, в том числе и ответственности перед командованием, и хотел было бежать, Но брат был последователен в той мысли, которая его осенила. Он остановил товарища решительным жестом, и протянул ему верёвку со словами: «На. И ты позвони Богу, что мы летим. Пусть будет в курсе». Аргумент оказался убедительным и товарищ тоже ударил в колокол. «Вооот. А теперь бежим…»
В Энгельсе всё обошлось. Никто за ними не погнался в зимнюю стужу, и, естественно, не догнал.
Прилетают они в Запорожье. А им инженера по ремонту говорят: "Как вы на нем долетели?" Мало того, что он весь течет, там то не работает, другое, пятое-десятое. Толя говорит: "Ну, это мы знали, но, если чо - выпрыгнули бы..." А инженера говорят: «Так и не выпрыгнули бы. Катапульты обе чеками заклинены (это можно только специально сделать)»
Так что, дозвонились они Богу-то. И не важно, оказалось, что они атеисты. И даже неважно, что пьяные…
Они в принципе, как я думаю, на любви долетели. Брат обожает свою профессию с детских лет, с авиамодельного кружка, с дошкольного возраста и по сию пору
А Бог - это Любовь
